С профессором В. Ф. Юловым моя история складывалась так: он работал на физическом факультете, а я был деканом, потом мы были вместе членами одного диссертационного совета, чуть позднее при чтении книг я открыл для себя Юлова-методолога…

 

Мышление как культура построения будущего

…Реальность философии в педагогике,
потому что через педагогику воспроизводится
мышление людей.
Г. П. Щедровицкий

Сейчас в политике, идеологии, образовании, а параллельно в практике, часто вращается такое модное понятие – системообразующий фактор. Задумаемся, что это такое? Ясно по определению, что этого фактора нет в природе, в вещи, в системе… Но при познании для целей преобразования и развития объекта, например системы образования, такой фактор может быть выделен, предложен, найден. Значит, это наш метод. Он нами строится, нами формулируется, применяется, исправляется и, в конце концов, отвергается.

Осмысление опыта изменений в стране, осознание развития образования (нередко в форме броуновского движения!) за последние два десятилетия толкает любого, на наш взгляд, субъекта образования в область методологии познания мира и самого себя. Люди, нахлебавшись высокоинтеллектуального обмана последних десятилетий, хотят понимать более или менее в ясном виде мир, процессы политики и экономики, окружающих людей и самого себя. И эти знания и умения относятся к области методологической культуры. Мы убеждены, что в начале XXI века системообразующим фактором в образования (системе образования, развитии всех субъектов от школы до человека) становится методологическая культура. Но дело не только в этом. Методологическая культура становится фактором реальной политики, экономики, бизнеса, рекламы и др. Это понятно, так как она наиболее обобщённа и в то же время, в отличии, например, от философии, инструментальна, прагматична, результативна. Интерес к области методологической культуры колоссальный. Назовём только несколько фактов из практики нашей Кировской области: опыт создания центра стратегического планирования, форум по борьбе с бедностью как интеллектуальный ресурс для решения этой проблемы, выход целого ряда книг, близких по целям – «Вопросы методологии управленческой деятельности» (Киров. 2003. 272 с.), «Философия математики» (авт. Е.М. Вечтомов. Киров. 2004. 192 с.)… Думается, что методология настойчиво занимает место идеологии…

Так получилось, что в Кировской области вопросами методологии в явном виде в 80-90-е годы первым стал заниматься доктор философских наук, профессор, сейчас председатель диссертационного совета по философии Владимир Фёдорович Юлов. Его монография «Активность естественнонаучного сознания» (М. Прометей. 1990. 200 с.) хотя и на специфическом материале схватывает существо дела, закладывает основы для будущего построения систем знаний. На наш взгляд, время активного использования ресурсов методологии, прежде всего в образовании, пришло. И мы можем это делать. Какие-то стартовые знания у нас есть, какой-то опыт уже освоен. Надо консолидировать усилия, учиться коллективно думать и получать положительные эффекты. Принципиальный шаг в этом направлении, по-видимому, может инициировать новая фундаментальная книга В. Ф. Юлова «Мышление в контексте сознания» (М. 2005. 496 с.). В ней формируется технологическая парадигма в отношении к мышлению, её идея «сводится к тому, что клеточкой интеллектуального роста является акт, где знание структурируется в «предмет-проблему» и в «средство-метод» (с.6). Вот почему после недавнего выхода книги состоялся наш диалог с профессором В.Ф. Юловым.

Ю.А.: Владимир Фёдорович, два последних десятилетия мы дробились, разваливались, мельчали… Но постепенно наступило время собирать камни. Можно ли считать, что современная методология является стратегическим ресурсом для согласования идей, концепций, подходов, а отсюда – действий, поступков, решений? И что даёт в этом отношении вышедшая книга?

В.Ф.: Если брать понятие методологии в том смысле, в каком оно фигурирует в учебных пособиях и большинстве статей, монографий, оно будет узким для оценки идей моей книги. Ведь обычно под методологией понимают концепции научных методов, т.е. теории, которые раскрывают действие интеллектуальных инструментов, типичных для науки. Мой целевой замысел заключался в попытке обнаружить самый широкий, даже можно сказать, универсальный подход к активности человеческого сознания. Здесь предполагаются все виды человеческого познания – практика, обучение, мировоззрение и наука. Более того, сюда можно включить и познание животных, если учесть эволюционную эпистемологию. Я уверен, что нашёл универсальную формулу информационной активности любого живого существа: метод => предмет = результат. Иначе говоря, любая форма интеллекта структурируется на знание-средство, которое действует на чувственность и знание в роли предмета и это инструментальное воздействие преобразует предмет в новое знание. Эта схема есть ядро моего технологического подхода, и в книге я старался показать её универсальность. Ясно, что её простота в реальной жизни не видна, она скрыта разнообразными формами конкретизаций сознания той или иной личности. Но если эта схема выявлена, то она позволяет согласовать все имеющиеся подходы к работе сознания – логический, психологические, информационные и эволюционные. В конце первой части модель ромашки возможность такого синтеза демонстрирует наглядно.

Вы, Юрий Аркадьевич, использовали термин «современная методология». Если придать ему мой технологический смысл, то его можно принять. Но мне больше по душе такой оборот: «технологическая концепция интеллекта». Она раскрывает суть эмпирического опыта и мышления. И чтобы снять с неё налёт «технической жёсткости», я был вынужден ввести реальный контекст чувственной психики, состояния веры и сомнения, интуицию и воображение, т.е. всё то, что связано с сознанием…

Ю.А.: Никакой жизни без книги, т.е. без опыта рода, по определению просто нет. В широком смысле книги (и практика человека как текста) задают нормы знаний и мышления как деятельности. Что для Вас вышедшая книга? Как над ней работалось? Какие идеи или мысли для Вас особенно дороги?

В.Ф.: Эта книга для меня – итог того, что я надумал к шестидесяти годам. Такие книги пишутся редко и только тогда, когда приходит некая мудрость. Написал я её за восемь месяцев 2003 года. (И благодарен проректору по науке Валерию Теодоровичу Юнгблюду и профессору Михаилу Ивановичу Ненашеву за пять месяцев творческого отпуска.) К февралю у меня были уже все подготовительные материалы, они были разложены по тематическим папкам, и оставалось только их перерабатывать в связный текст. Писал по старинке, ручка и бумага. В день выходило по-разному: от 3 до 6 страниц рукописи. В феврале ещё входил в нужный ритм, апогей производительности пал на летние месяцы, дописывал в спешке в сентябре, чтобы 30 сентября сдать рукопись в Российский государственный гуманитарный научный фонд.

Вы правильно заметили связь моей последней книги с монографией «Активность естественнонаучного сознания» (М., 1990). Даже для человечества идеи являются редким даром, тем более для индивида. Можно сказать, что я всю жизнь разрабатываю одну тему – сознание, и его пытаюсь понять под одним проблемным «углом» – в силу чего оно деятельно? Ответ я сначала искал для научного сознания, потом круг моих размышлений дошёл до всякого сознания. Самой дорогой для меня стала та мысль, что в своём функционировании интеллект мало чем отличается от любого телесного органа. Возьмём желудок. Пища для него является предметным сырьём, своими биохимическими средствами он перерабатывает пищу, и результатом являются энергетические продукты. Для интеллекта одни знания являются «предметом», а другие «средством» (методом). Действие последнего на первое трансформирует его в результатное знание. Эта технология едина для животных и человека, только последний развил её до эмпирического опыта практика и разных видов мышления. По аналогичной схеме идёт развитие компьютерно-информационной техники.

Ю.А.: Что можно получить в образовании при формировании методологической культуры преподавателей, студентов, учителей, школьников? Какой опыт у нас есть? В чём состоят явные недостатки? И на что надо бы навалиться всем миром?

В.Ф.: Что касается методологической культуры преподавателей и учащихся, то я уверен в том, что её идеалом должна быть системная проблемность. Каждый специалист обязан научиться четырём актам: а) постановке проблем; б) формированию новых методов; в) инструментальному применению метода к проблеме; г) оценке и обоснованию результата. Во всех видах наших школ учат в основном двум последним актам, отрабатывая стереотипные методы. Самое важное остаётся неосвоенным, и главная причина – у нас плохо осмыслена история отдельных дисциплин в плане реконструкции узловых проблем и соответствующих методов. Отсюда затруднена дидактическая переработка историко-научных проблем в учебные задачи. Вот это я и считаю стратегической целью «методологии сознания».

Процессы образования – многосложны. Очевидно одно – это не прикладные, а фундаментальные для человечества процессы. Их цель – воспроизводство и развитие человеческого в человеке. Отсюда мой интерес к мышлению. Повышение культуры мышления, а на этой основе совершенствование деятельности – стратегический ресурс развития производительных сил, в целом общества.

Ю.А.: Активность сознания неотделима от активности действия, в целом жизнедеятельности. Действия конкретного, созидающего, социотехнического. Готовы ли вы к такому действию? Например, координировать работу специалистов, отдельных структур по формированию методологической культуры. А ведь мы теряем для области людей: одни уезжают, другие занимаются не тем… Может быть, нужно создать и возглавить какое-то координирующее движение, семинар? Или ваши усилия носят академический характер?

В.Ф.: Мысль рождается для бытия. Почти в прямом смысле она тоже бытие. Но в реальности власть нередко боится науки. И тут обоюдные претензии. Но наука и практика неотделимы. Не так важно, кто идёт навстречу другому. Очевидно только, что роль мудрого управленца весьма велика. Ему надо перешагнуть через формальный страх, что кто-то будет смотреться умнее, поверить, что ты всё равно приобретёшь. И дело пойдёт. В этом смысле готов к любым предложениям, к сотрудничеству, но и у моря погоды не жду. Работаю, думаю, пишу, читаю лекции. Прекрасно понимаю, что человек должен быть активным, но сейчас уже здраво осознаю – одному мир не изменить, один человек не бесконечен, он не может всего. Моя стезя выбрана – это научная и учебная работа. И активность приобретает форму книги. В ней она зашифрована в знаках, и, надеюсь, проживет ещё долго.

Ю.А.: Владимир Фёдорович! Я лично убеждён, что свою жизнь, а она одна, надо строить, насколько возможно осознанно, а значит, и нравственно. Как жить? – вопрос не абстрактный и философский, а конкретный и нравственный. Как жить в нашем образовании? Как обустраивать этот дом, названный Кировская область? И что для этого значит мышление?

В.Ф.: Считаю благом возможность мыслить, тем более заниматься теорией и практикой мышления. В среде студентов, аспирантов, коллег стараюсь заложить те образцы мышления и деятельности, которые выработал в многолетних поисках. В каких-то элементах они транслируются дальше, к другим людям, к школьникам. Хотя в целом идеи и правят миром, но в конкретной жизни, здесь и сейчас, их роль может быть незаметной. Что поделаешь, наша индивидуальная жизнь делается страстями. Хуже, когда жизнь общества определяется страстями, тогда ошибки стоят очень дорого – многих жизней и многих лет. Научное мышление, понимание и применение его процедур, в конечном итоге залог успехов, пусть не быстрых, но успехов. А быстро, как ни соблазнительно, ничего не бывает. В образовании и жизни в целом не надо делать грубых ошибок. Жить и думать не только для себя: сама твоя жизнь – это книга для других, хотя бы для детей. Всё остальное постепенно вырастет, если не топтать, не грабить, не жечь.

Философия помогает понимать мир, помогает его изменять, в том числе раскрывая феномен мышления. Дай бог каждому к этому прикоснуться.